Отныне и вовеки - Страница 30

— Какая кротость, Лив, — иронически усмехнулся Мартин. — Интересно, насколько тебя хватит. — И, прежде чем она успела сообразить, что у него на уме, он ловко поцеловал ее.

Лив так разъярилась, что, когда он ее отпустил, она задыхалась от бешенства.

— Зачем ты это сделал? Нас ведь никто не видит.

— Прости за избитое выражение, но ты так хороша, когда злишься. — Мартин откровенно дразнил ее.

— Так мы до свадьбы не дотянем, — бросила Лив, разъяренно окидывая взглядом великолепную мужскую фигуру, которая так и лучилась властностью. — Мы оба упертые, как носороги.

— Упертые, — повторил Мартин. — Интересное словечко.

Господи, подумала Лив, в своей Португалии он оторвался от жизни и явно не знает современного английского сленга. Ей внезапно стало смешно. Мгновение Лив крепилась, а потом разразилась веселым смехом.

— Я рад, что тебя забавляю. — Мартин улыбнулся, в уголках его глаз появились веселые лучики, а в самих глазах зажглись знакомые золотые огоньки. Он сразу помолодел лет на десять, и у Лив защемило сердце: именно таким был этот мужчина, когда впервые покорил ее юное сердце. — Как насчет того, чтобы немного пройтись и обозреть твои новые владения, если, конечно, у тебя есть настроение для прогулки.

Переодевшись в кремовые брюки и удобные кроссовки для ходьбы, Лив встретилась с Мартином в холле. Он тоже сменил шорты на черные джинсы и надел широкополую шляпу, в которой выглядел еще более неотразимым и опасным.

— Тебе тоже понадобится шляпа. — И Мартин вынул из-за спины кремовую шляпу с широкими полями и без церемоний водрузил ее на голову Лив. — У тебя слишком светлая кожа для летнего солнца. Идем, а то не успеем вернуться к обеду.

Мадейра с первых минут потрясла Лив. Когда они ехали из аэропорта, у Лив была возможность насладиться островом во всей красе. Ветви кустарников и деревьев в буквальном смысле стучали в стекло машины. Буйство красок на фоне темной зелени заставляло ее постоянно вертеть головой во все стороны. Казалось, здесь в цвету буквально все, до самого тощего прутика. Орхидеи, мандарины, смешные маленькие бананы, облеплявшие стволы деревьев, какие-то розовые, алые, оранжевые, желтые, синие, фиолетовые цветы на каждом шагу — трудно поверить, что все это не искусственное и живет и цветет на одном и том же месте. Террасы, на которых были разбиты сады и плантации, казалось висевшие прямо в воздухе над ущельями, оросительные каналы, левады, водопады, брызгавшие прямо на дорогу, — от этого изумительного зрелища просто дух захватывало.

При этом удивительный контраст с пышной растительностью являли собой скалы, которые спускались к морю и казались неприступными. Вокруг скал бурлила белая пена прибоя.

Тем не менее, несмотря на тропическую растительность, которая должна была бы утомлять глаз, и суровую береговую линию, остров дышал неземным покоем. Здесь все словно звало расслабиться и отдохнуть, и Лив поняла, почему так стремились сюда люди в течение многих веков. Этот райский уголок посреди Атлантики напоминал мифический остров забвения, где человек полностью отрешался от земных забот. Лив с самого приезда мечтала спуститься от виллы к морю и теперь, несмотря на напряжение, не оставлявшее ее ни на минуту, с радостью согласилась отправиться на разведку, да еще в обществе такого опытного гида, как Мартин. Спуск занял у них больше времени, чем она предполагала, хотя идти в тени деревьев было очень приятно. Мартин специально повел ее почти нехоженой тропой, то терявшейся в густых зарослях, то выводившей на край ущелья.

— А ты хороший ходок, — одобрительно заметил Мартин, когда они отшагали несколько километров. — До моря мы, пожалуй, доберемся, но вот подъем нам уже будет не одолеть. Я договорился, что нас встретит внизу машина с шофером.

К разочарованию Лив, спуститься к самому берегу моря им не удалось — скалы были здесь слишком крутыми. Зато почти у самого берега находился замечательный грот. Скалы в этом месте были низкими и образовывали круг, куда устремлялся прибой, крутясь, бурля и обдавая камни белой пеной так, что брызги долетали до самого грота и норовили окатить любопытных прохладной морской водой.

— Какое чудное место! — восхитилась Лив, любуясь очередным водоворотом, поднятым набежавшей волной. — Удивительно, почему ты не хочешь жить здесь постоянно.

— Я живу здесь очень подолгу и уезжаю в основном только по делам, — отозвался Мартин. — При современных технологиях дела можно вести и отсюда, да и до Лиссабона в общем-то рукой подать. Тем более что при развивающейся туристической индустрии здесь тоже можно делать капиталовложения.

— Понятно. — На самом деле Лив ничего не понимала. Он ведь был таким записным плейбоем, когда они познакомились. Она нахмурилась. Может, великая любовь к жене его излечила, хотя что-то не верится.

Между тем Мартин внимательно вглядывался в ее лицо.

— У меня создалось впечатление, что ты мне не веришь. — Его рука обвилась вокруг ее талии. — Я прав?

Сквозь тонкую ткань топа Лив ощущала каждый его палец. Его особый запах, пьянящая сила, исходившая от его тела, будили в ней невиданный отклик. Ей было невыносимо трудно бороться с желанием. Внезапно ощущение покоя, которое она испытывала в течение последних часов, сменилось гнетущим напряжением, от которого, казалось, заискрил сам воздух.

Аналитический ум врача подсказывал ей, что это всего лишь нормальная физическая реакция женщины детородного возраста на здорового мужчину, а здравый смысл говорил, что ей ни в коем случае нельзя поддаваться на этот зов плоти: с Мартином для нее это была прямая дорога в ад.